что занятия в Камышине почему-то начинались 1-го октября, а, следовательно, направляемым туда представлялся более чем трехмесячный отпуск и на руки выдавалась приличная сумма денег в качестве компенсации за питание. В другие училища требовалось прибыть к 1-му сентября, а в Ростовское – даже к 1-му августа для сдачи вступительных экзаменов. Медалистам, как поступающим в Ростовское училище без экзаменов, отпуск давался до 25-го августа, а явиться в училище предписывалось 26-го. Впоследствии оказалось, что Камышинское училище – это среднее ракетное училище, готовящее офицеров-техников для образуемых в те годы ракетных частей. Очень перспективное и интересное дело. Многострадальное Коломенское артиллерийское училище (в/ч 75022) готовило офицеров для дивизионной артиллерии. Раньше это было 2-е Ленинградское артиллерийское училище, которое к моменту нашего выпуска перевели в Коломну, и находилось оно тогда в стадии развертывания на новом месте. Через 4-5 лет оно будет преобразовано в среднее училище оперативно-тактической ракетной техники. С Виктором Соколовым мне довелось последовательно по несколько лет работать здесь преподавателем наземного электрооборудования и огневой службы. Но потом, когда занялись «исправлением» допущенных Н. С. Хрущевым «перекосов», где-то году в 1967-ом его снова перевели «на ствольный профиль». А еще позже его сделали, по-моему, училищем воздушно-десантной артиллерии. О Минском артиллерийском училище много не скажу. По-моему, это было минометное училище. Учиться в нем никому не хотелось. Зато в Ростовском высшем артиллерийском инженерном училище (РВАИУ или в/ч 86608) учиться хотели почти все. Кому не захотелось бы сразу получить высшее военное образование? Но оно было секретным. Даже полное его название мы узнали только в Ростове. И то, что оно призвано готовить офицеров-инженеров на командные и инженерные должности в развертываемые широким фронтом ракетные войска, мы тоже узнали только в Ростове-н/Д. О Рязанском артиллерийском училище я тоже толком ничего не знаю. Кажется, оно было артиллерии большой мощности. И, наконец, Тбилисское артиллерийское училище (ТГАКУ). Его называли «горно-вьючным» и учиться в нем не хотел никто. Шифра в/ч оно, по-видимому, не имело. А приведенная аббревиатура, вероятно, расшифровывается так: Тбилисское горно-артиллерийское Краснознаменное (а, может быть, кавалерийское ? или конное?) училище. По примеру предыдущего выпуска (в частности, Миша Лысенко подсказал) перед выпускными экзаменами в одном из ателье мы заказали выпускные фотоальбомы. В них на жесткой темно-коричневой обложке золотыми буквами написано: «КИЕВСКОЕ Артиллерийское подготовительное училище. Выпуск 1953 г.» и слева оттеснен барельеф с профилями Ленина и Сталина. На первой странице – фото владельца альбома, на следующей – фотографии командования училища и батареи, затем – наших любимых преподавателей (к сожалению, не всех). Дальше на фоне видов любимого Киева – по 5-7 фотографий воспитанников каждого взвода нашей второй батареи. С первой группой нашего взвода помещена фотография нашего уважаемого старшины П. Бритова. А в день последнего экзамена (22 июня 1953 года) мы сфотографировались всем взводом во главе с Владимиром Сергеевичем Яковлевым на фоне «парадного» входа в наше здание на Некрасовской. Гвардейцы И вот – прощальный торжественный обед. Обе выпускные батареи собрались в обеденном зале на ул. Овручевсеой. Все выпускники – в курсантской форме. Накрыт праздничный стол. За ним с нами все командование училища во главе с генералом Свиридовым, а также все офицеры и старшины выпускных батарей. Поздравления, выступления, разговоры. Даже выпили по рюмочке-другой водки или вина, кто что догадался с собой прихватить. Приобщаться к спиртному мы потихоньку начали весной в 10-ом классе. У меня это приобщение произошло неожиданно. Как-то я из нашей компании проводил домой случайно попавшую туда девушку. Возле ее дома (где-то около пл. Богдана Хмельницкого) нам встретился ее старший брат. Он пошел почему-то со мной назад. В доме на Большой Житомирской 10-а был маленький магазинчик «Выно-тютюн» (т. е. табак). Он и спрашивает: «Зайдем?». Я говорю, обратив внимание только на слово «тютюн»: «Зайдем». Зашли. А он вдруг предложил выпить по 200 грамм портвейна «777». Я вспомнил, что до войны, когда у наших родителей изредка собирались гости, они пили это вино; мне тоже удалось его попробовать, и мне понравилось. Поэтому я не стал возражать. Выпили мы по 200 грамм и разошлись. Я вернулся в свою компанию и был очень веселым, обычная моя молчаливость от застенчивости куда только делась. После этого я уже сам заходил иногда в это заведение для поднятия «тонуса». Но вернемся к обеду. Уже не стесняясь офицеров, мы курили. Даже те, кто раньше не курил никогда. Юра Мень стал дотошно расспрашивать меня, как мне удавалось незаметно проносить в училище папиросы и носить их с собой в рабочие дни. И не отстал, пока я во всем не сознался.

стр.27