старший!» и т. д. В нашем взводе такой «солдафонщины» не практиковалось. После окончания 8-го и 9-гокласса мы «выезжали» в лагеря, которые располагались в конце уже упоминавшейся улицы Герцена, справа, возле урочища Репьяхов Яр, который юго-западнее лагеря сходился тогда с печально знаменитым Бабьим Яром. Сейчас это чуть ли не центр города, оба яра засыпаны и застроены, а тогда здесь было поле над глубоким, поросшим лесом оврагом, за которым находился высокий забор и здания известной в Киеве «Кирилловской» больницей для душевнобольных. Из-за ее высокого забора иногда к нам наведывались «психи», но, вопреки ожиданиям, в них ничего особенного замечено не было – психи, как психи. На период лагерного сбора выдали нам по плащ-палатке. Оказалось, что из 6-ти плащ-палаток можно соорудить одну палатку на 6 человек. Под руководством Владимира Сергеевича мы это и проделали. В каждую палатку положили по 6 набитых сеном матраца и подушек и, соответственно, по 6 наволочек и одеял и 12 простыней. Вот и все «убранство» палатки. Одеты мы были, естественно, в летнее х/б обмундирование. Шинели мы, опять же под руководством майора Яковлева, свернули в скатки и связали концы скаток «тренчиками» – специальными, короткими брезентовыми ремешками с пряжками. Выдали нам стеклянные литровые фляжки (баклажки) в матерчатых чехлах, которые мы носили на ремнях с чаем для питья. Палатки устанавливались строгими рядами, перед каждым рядом оборудовалась посыпаемая регулярно песком дорожка (линейка). Первая линейка называлась «генеральской». На ней в каждой батарее устанавливался деревянный грибок с телефоном, у которого дежурил очередной дневальный, в обязанности которого входила, помнится, подача установленных распорядком дня команд и вызов для отдания рапорта дежурного по батарее: «Дежурный, на линию!» при появлении командования, начиная с командира батареи и выше, а также дежурного по лагерному сбору. За палаточным городком находились «классы» для занятий: в земле выкапывались неглубокие (по колено) ровики в несколько рядов, в которые можно было опустить ноги и сесть прямо на землю, как на скамью. Перед этими ровиками при необходимости устанавливалась переносная классная доска. Здесь с нами Владимир Сергеевич интересно проводил занятия Сохранился у мамы табель успеваемости за 8-ой класс, на котором рукой Владимира Сергеевича написан и табель успеваемости за первый лагерный сбор. По нему можно определить, что майор Яковлев нас тогда обучал: тактике, артиллерийской стрельбе, материальной части артиллерии (76-ти миллиметровой пушки «ЗИС-3» в первом лагерном периоде и 122-х миллиметровой гаубицы – во втором), огневой службе, топографии, строевой подготовке, стрелковой подготовке, уставам и физподготовке (в моем табеле – все оценки «4», а по физподготовке и поведению почему-то – «5»). Столовая тоже была выполнена аналогично классу, только на каждую батарею выкапывалось по 2 параллельных длинных ровика, между которыми получался «стол», а за которыми – «скамьи». За классами находился артиллерийский парк, в котором на размеченных и расчищенных местах стояла вся наша артиллерия: две 76-ти миллиметровые пушки и две 122-х миллиметровые гаубицы. Кроме обычных занятий в лагере иногда проводились учения с маршами и имитацией боевых действий. Марши начинались, как правило, перед утром, в полной экипировке, со скатками и флягами с чаем. На учения нам выдавали взрывпакеты с зашитым в чехол небольшим количеством взрывчатого вещества с коротеньким отрезком бикфордового шнура. При поджигании шнура через несколько секунд взрывпакет громко взрывался. Марши мы совершали через поселки Сырец и Нивки (сейчас это уже части Киева) и при этом часто хулиганили: бросали взрывпакеты под окна спящих жителей. Хоть нас за это и наказывали, мы все же умудрялись бросить 3-4 пакета за время прохождения по поселку. Но в основном взрывпакеты расходовались при «отражении атаки противника» или при «наступлении» на него для имитации боевых действий. При этом подавались команды типа: «Танки справа!», «Десант противника слева!» и т. п. Тут я услышал от кого-то послевоенный анекдот. Идет маршем пехотный полк по широкой украинской степи во главе с боевым орденоносным командиром. Вдруг приезжает посредник и командует: «Воздух!». А командир полка его спрашивает: «А где же самолеты противника?». «Самолеты – условно» – отвечает посредник. «Полк, в кущи!» – командует командир полка. «А где вы видите здесь кусты?» – спрашивает посредник. «Кущи – условно» – отвечает комполка. Примерно так проводились учения и у нас. Самым тяжелым было «сопровождение наступающей пехоты колесами», когда приходилось «на руках» тащить 76-ти миллиметровую пушку в цепи «наступающих». Я что-то не помню, чтобы у нас были карабины и вещмешки. И все же они, вероятно, были, так как мы, кажется, иногда «вели огонь» холостыми патронами. Хорошо запомнился выезд на артиллерийский полигон возле села Пуховка. Через «весь Киев» мы прошли строем на Почтовую площадь, где находится речной вокзал. Там мы погрузились на катер и отправились вверх по Днепру, а затем вверх по Десне к пристани Пуховка. Там выгрузились и по «улучшенной» песчанно-пыльной дороге (вот откуда название села!) отправились на полигон. Стояла невыносимая жара, пыль клубилась столбами, ветра, как нарочно, не

стр.20