небольшой, а другой «разнесло» так, что я с трудом мог двигать рукой. Вот меня, к большому моему удовольствию, освободили, как от тренировок (я мог нормально спать ночью), так и от парада. Где-то во втором полугодии 10-го класса собрали в одном из классов большую группу выпускников, как я понял, тех, кто лучше учился, роздали какие-то анкеты и велели заполнить их в двух экземплярах, а также написать автобиографии, что и было выполнено. Как впоследствии оказалось, проводился отбор в секретные училища: Ростовское высшее и, вероятно, одновременно Камышинское среднее. Но почему они были секретными, никто не знал. Из предыдущего выпуска КАПУ в Ростов попал Миша Лысенко. Помнится, Миша переживал, что у него на руке была татуировка, предполагая, что училище готовит разведчиков. Потом мы с ним не переписывались, и я тоже не знал, что это за училище. Поэтому, когда как-то в мае Владимир Сергеевич собрал взвод и стал выяснять, кто в какое училище хотел бы пойти учиться после выпуска, я высказал желание пойти в Киевское ордена Ленина Краснознаменное артиллерийское училище (дивизионной артиллерии) или, если его в разнарядке не будет, в Одесское артиллерийское училище (большой мощности), с тайной надеждой попасть потом в береговую артиллерию Военно-Морского флота. Владимир Сергеевич записал эти мои пожелания, как и пожелания других воспитанников, но от себя дописал мне еще и Ростовское высшее училище. Я не стал возражать, надеясь, что одно-то из первых двух училищ в разнарядке будет. Но мне крупно повезло: в пришедшей на наш выпуск разнарядке не было ни Киевского, ни Одесского училища. А Ростовское – было. По анкетным данным я, как оказалось, имел возможность учиться в Ростовском училище, несмотря на то, что дед мой по отцу был выслан из деревни как кулак, отец пропал без вести во время войны, а сам я 2 года жил на оккупированной немцами территории и даже закончил при этом 1-й класс начальной школы, которая тогда была. Выходит, что не так уж КГБ лютовало при отборе в Ростовское училище, как утверждают некоторые в своих воспоминаниях. И с национальным вопросом было не так строго, как некоторые пишут. Несправедливость в этом вопросе была допущена почему-то только по отношению к евреям. Их в Ростов и Камышин не пропустили. Но вот сдан последний экзамен – физика. Сдана старшине полюбившаяся парадно-выходная и остальная форма одежды воспитанника и получена курсантская повседневная хлопчатобумажная цвета «хаки» форма: пилотка, гимнастерка, брюки «бриджи», а также яловые сапоги с портянками. Нам объявили (на торжественном построении?) о результатах выпускных экзаменов, вручили Аттестаты об окончании 10-ти классов, золотые и серебряные медали тем, кто их заработал, а также доложили распределение выпускников по училищам. Медалистов в нашем выпуске, к сожалению, по какой-то причине было гораздо меньше, чем в предыдущих выпусках: то ли комиссия ужесточила свои требования, то ли подбор воспитанников был хуже. В нашей батарее золотую медаль получил всего один человек – Алексей Луцкий из 23-го взвода. Серебряных медалей было больше. В нашем взводе их было две. Большой для всех неожиданностью была серебряная медаль Толи Соколова. Все ожидали, что он получит золотую. Он все 3 года был у нас отличником. Спустя четверть века Б. Буйвол скажет о нем – «взводный образец». Он действительно им был. Но, по-моему, за сочинение ему почему-то поставили «четверку». При желании снизить на балл оценку за сочинение было нетрудно. Но – не буду гадать. Выпускники нашего взвода были распределены по училищам так: • в Днепрпетровское училище – 4 человека; • в Калининградское училище – 5 человек; • в Камышинское училище – 4 человек; • в Коломенское училище – 4 человека; • в Минское училище – 1 человек; • в Ростовское н/Д училище – 5 человек; • в Рязанское училище – 2 человека; • в Тбилисское училище – 2 человека. А кто конкретно в какое попал училище, приведено в общем списке взвода. Днепропетровское училище, считавшееся зенитным («старые» артиллеристы считали, что «курица – не птица, зенитчик – не артиллерист»), имело шифр «войсковая часть (в/ч) 77901», а называлось «Днепропетровское Краснознаменное артиллерийское радиотехническое училище» (ДКАРТУ). Оно пользовалось даже заочно авторитетом, и в него направлялись лучшие воспитанники, не прошедшие анкетного отбора в секретные. Калининградское артиллерийско-минометное училище (КАМУ или в/ч 74379) считалось училищем реактивных минометов. Оно у нас особого доверия не вызывало, и сюда направлялись более слабые выпускники. Камышинское артиллерийское училище (в/ч 86618) являлось, как и Ростовское, секретным. Сюда тоже осуществлялся анкетный отбор среди лучше успевавших выпускников. Не зная, что это за училище и что за училище – в Ростове, многие, в том числе и я, тайно завидовали тем, кто был направлен в Камышин. А дело было в том,

стр.26